Поверь и прости - Страница 17

За обедом насмешками и едкими замечаниями Трэвис пытался навязать остальным свое отношение к ней. Мистер Мартин старался сгладить неловкости, от души жалел Ринну. Дэвид и Джонатан, может, о чем-то и догадывались, но не подавали вида. Дэвид лишь переводил недоуменный взгляд с Трэвиса на Ринну и хмурился. Но скорее всего оба брата оставались в полном неведении о событиях последних дней. Ринну это радовало: достаточно того, что обо всем известно мистеру Мартину и Трэвису, не хватало еще втянуть в это Дэвида и Джонатана.

Три дня, проведенных в напряженном ожидании, окончательно выбили Ринну из колеи. Скорее бы все это кончилось, и она навсегда покинет «Мартин Оукс» и человека, который доводил ее до безумия. Трэвис признает Энди своим ребенком, она с сыном уедет и заживет спокойной жизнью.

Ее напряжение достигло предела, когда, ближе к вечеру, ее пригласили в кабинет. Трэвис весь день отсутствовал. Догадываясь, где он находится, Ринна никого ни о чем не спрашивала. Как только он вернулся домой, они закрылись с отцом в кабинете. Оттуда доносился приглушенный шум их голосов — они о чем-то ожесточенно спорили.

Трэвис был в кабинете один, когда туда вошла Ринна: он сидел за огромным дубовым письменным столом. На этот раз он был в костюме, однако галстук не завязанным болтался вокруг шеи, а рубашка была расстегнута. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, на лицо ему упала тень от лампы, заострив черты его смуглого лица. Или просто он не побрился? Темневшая на лице щетина делала его похожим на коршуна.

Ринна села напротив и сложила руки на коленях.

— Ты хотел меня видеть?

— Да, — ответил он, бросая на стол толстый конверт. — По-видимому, я должен принести вам извинения, мисс Уилльямсон. Очевидно, в одном вы не солгали…

Догадавшись, что в конверте находятся результаты анализа, Ринна не стала брать его. Она смотрела в глаза Трэвису и молчала — пусть он сам сообщит ей обо всем.

— Энди — мой сын.

Странно, но от этих слов она не испытала триумфа, появилось лишь странное чувство облегчения. Ринна глубоко вздохнула и закрыла глаза, шепча про себя слова благодарности.

— Похоже, ты удивлена, — холодно продолжал Трэвис. — Ты ожидала другого?

Его высокомерие выводило Ринну из себя. Но на этот раз, когда она надменно взглянула на него, насмешка играла в ее улыбке.

— Да, удивлена, но не результатами анализа. Я поражена, что ты поверил им. Почему ты не оспорил их? Известно, что в лабораториях иногда происходят ошибки.

Зачем она это делает? Зачем вновь навлекает на себя подозрения? Он и без того считает ее интриганкой, даже назвал хитрой потаскухой. Но Ринна знала, почему задает эти вопросы. — Причиной стала ее острая неприязнь к нему. Ей нужно, чтобы он признал свою неправоту. Ей недостаточно, чтобы он просто извинился.

Трэвис откинулся на спинку стула и нахмурился.

— Видишь ли, я и в самом деле подверг сомнению результаты анализа.

Ринне показалось, что он ударил ее по лицу. От возмущения она оцепенела. Он не мог даже извиниться, не нанеся ей при этом оскорбления!

— Ну и?

— Результаты окончательные. — Похоже, это заявление его ничуть не волновало. Он вышел из-за стола, чтобы налить себе вина. — Хочешь выпить?

— Нет, — отказалась Ринна. Как он смеет издеваться над ней! Ведь страдания выпали на ее долю. — Я не пью.

— Даже в честь праздника? — горькая усмешка появилась на его губах, и с притворной беспечностью он облокотился на буфет. — Уверен, ты не откажешься выпить за свой предстоящий брак.

Упади в этот момент на пол булавка, в наступившей тишине она произвела бы впечатление оглушительного взрыва. Ринна не могла прийти в себя от изумления. Замерев, она, молча, моргала глазами.

— Брак? — удалось ей, наконец, выдавить из себя. — Ты, наверное, шутишь. О каком браке ты говоришь?

— Наш брак, любовь моя. От всей души имею честь пригласить тебя стать свидетелем церемонии обмена супружескими обетами между «миссис» Ринной Уилльямсон и мистером Трэвисом Мартином, которая состоится в ближайшую пятницу в дворцовом саду поместья «Мартин Оукс». — Он поднял свой бокал и отвесил церемонный поклон, чем вызвал в ней еще большую ярость. — Как думаешь, ты успеешь подготовиться, моя зардевшаяся невеста?

— Ты шутишь. — Ринна не верила своим ушам. Это неправда. Брак? Видимо, это новая уловка — он хочет отыграться на ней за все. От потрясения Ринна слабо усмехнулась. — Ты шутишь. Мы не можем пожениться.

— А почему?

Ринна вцепилась руками в подлокотники кресла. Ее бесил его самоуверенный тон.

— Прекрати! — злобно крикнула она. — Прекрати говорить со мной в подобном тоне. Ты прекрасно знаешь почему. Думаю, меньше всего тебе хотелось бы жениться на мне.

— Истинная, правда, Ринна. — Видимо, его забавляло ее негодование. Он закрыл графин с вином и повернулся к ней. — Ты ведь позволишь называть тебя просто Ринна. В сложившейся ситуации не до глупых условностей.

— Мне все равно, как ты меня называешь, — бросила она, — давай ближе к делу.

Он стал медленно смаковать вино, пристально смотря на нее, и это еще сильнее взбесило Ринну.

— Да, к делу. Как я уже сказал, ты абсолютно права, Ринна. Мне меньше всего хочется жениться на тебе. Но, к сожалению, другого выбора у меня нет.

— Меня это не удивляет.

— Ерунда, ты очень удивлена. А я-то думал, ты обрадуешься такому повороту событий. Ты ведь добилась своего. Разве ты приехала сюда не с тем, чтобы выйти за меня замуж?

Повисла напряженная тишина, они пристально смотрели друг на друга — две сильные личности, готовые начать схватку. Мысль о том, что он считает ее способной на низость, бесила Ринну. Нет, она будет держать себя в руках. Следует во всем разобраться.